C точки зрения эволюции: наш мир — иллюзия. Убеждения человека – иллюзии нашего разума Иллюзия с поездом

Название этого философского направления не случайно созвучно со словом «иллюзионист», которое мы употребляем в значении «фокусник». Философ и писатель Кит Франкиш, автор книги Illusionism as a Theory of Consciousness и кандидат философских наук Шеффилдского университета в Великобритании, объясняет концепцию иллюзионизма как раз через фокусы.

Представьте: вы видите на сцене, как фокусник осуществляет телекинез - то есть, передвигает предметы «силой мысли». Вы можете предложить несколько объяснений этому явлению. Первое - что оно реально, вполне объяснимо с точки зрения науки, просто мы пока не открыли те законы физики, которые могли бы дать этому рациональное обоснование. Второе - что трюк осуществляется с помощью вполне изученных физических явлений, таких как электромагнетизм. В этом случае событие все еще реально. Наконец, есть третий вариант: решить, что это все иллюзия и никакого телекинеза не происходит - а затем попытаться объяснить, как фокуснику удалось так обмануть ваш мозг.

Так вот, первые две интерпретации соответствуют концепции реализма, а последняя - философской концепции иллюзионизма. Иллюзионизм отрицает реальность, объективность какого-либо явления - и фокусируется на том, как возникает восприятие его как настоящего, существующего в этом мире.

Сознание = иллюзия

Колонка, которую Кит Франкиш опубликовал в журнале о культуре и философии Aeon, начинается с уже набившей оскомину отсылки к фильму «Матрица». Красная или синяя таблетка, Нео? Приятная иллюзия или жестокая правда о реальности, которая на самом деле вовсе не реальна? Франкиш предлагает своим читателям другую «таблетку», посягающую на нечто еще более святое, чем существование нашего мира: реальность человеческого сознания.

Объясняет он это вновь на простом примере. Вот есть красное яблоко, которое лежит перед вами на столе. Вы видите яблоко, потому что свет, отраженный от поверхности фрукта, попадает на светочувствительные клетки сетчатки. Дальше они отправляют «транш» электрохимических импульсов по оптическому нерву в мозг, и вуаля - вы осознаете образ красного яблока. Но осознаете ли вы его на самом деле?

Вот в этом месте и начинается разговор об иллюзии сознания. Яблоко реально (в отличие от ложки, которой «нет» в «Матрице»), и с тем, что мы его видим, никто не спорит. Но наше восприятие этого яблока, как и все ощущения, связанные с ним - воспоминания, желания, ассоциации - не добавляют никакой информации в физический мир. Эмоции и ощущения не состоят из атомов, они эфемерны - а значит, как они могут иметь хоть какое-то влияние на что угодно, даже на наши собственные мысли и поступки?

Зачем нужны иллюзии

Кит Франкиш считает, что природа создала для нас иллюзию сознания в процессе эволюции по какой-то веской причине - значит, зачем-то эта иллюзия нужна. Даже если она не несет никакого дополнительного физического смысла.

А вот Юваль Ной Харари в своей книги Homo Deus высказывает еще более радикальную идею. Он предполагает, что сознание как восприятие собственного «я», все наши ощущения и эмоции - это лишь «побочный эффект» эволюции нашего сложного мозга. В таком случае сознание - штука не более полезная, чем зубы мудрости и мужские соски.

В своих рассуждениях Харари заходит так далеко, что даже создатели «Матрицы» бы позавидовали. Он доводит идею с наличием сознания до абсурда: единственным доказательством его существования, говорит Харари, является собственный опыт человека. «Я мыслю, следовательно, существую». Но при этом вы, как сознательный человек, никак не сможете проверить, есть ли сознание у вашего партнера, коллеги, соседа и самого Харари. А вдруг единственный, у кого есть сознание - это вы, а остальные люди - бездушные роботы или аватары из виртуальной реальности?

Пойдем дальше: с чего вы взяли, что ваше сознание реально, и что вы действительно не в «Матрице»? Потому что, если предположить, что существуют миллионы воображаемых миров, то вероятность того, что именно вы находитесь в реальном, стремится к нулю. Поэтому с математической точки зрения вполне логично утверждать, что сознание - иллюзия, созданная с помощью виртуальной реальности, а вы - в «Матрице».

Если об этом слишком много думать, можно, кажется, сойти с ума. Поэтому вернемся все-таки к предпосылке, что мир реален. Но вот сознание - зачем оно нужно? И как появляется? Харари поясняет: ученым известно лишь, что ощущение своего «я», эмоции и чувства рождаются в результате взаимодействия массы электрических импульсов. Но, даже если бы мы не осознавали свои ощущения - например, страх, влечение, голод и так далее, - эти самые импульсы все равно заставляли бы нас искать еду, спариваться и всячески бороться за выживание.

Зачем тогда осознавать это все, и как следствие, испытывать страдания, рефлексировать, искать смысл жизни? Это ли не главный баг нашего высокоразвитого мозга?

Как жить?

С мыслью о том, что наше сознание а) иллюзорно и б) бесполезно, конечно, трудно смириться. Но есть и хорошие новости: пока это все-таки не абсолютно достоверная научная теория, а всего лишь одна из концепций сознания.

Кит Франкиш считает, что нужно доказать теорию иллюзионизма - собрать железные аргументы в пользу того, что все наши чувства, суждения и переживания иллюзорны. После того, как это произойдет, по его мнению, проблема существования сознания перестанет волновать людей.

Другой известный философ, профессор философии и содиректор Центра когнитивных исследований Университета Тафтса Дэниел Деннет, в своих рассуждениях согласен с Франкишем. Деннет написал книгу Concsiousness Explained, где он говорит: раз нет никакого качественного носителя чувственного восприятия (он называет его qualia), то мы все с точки зрения философии - «зомби». И тот, кто выглядит как человек и ведет себя как человек, им и является - не нужно никаких дополнительных характеристик типа сознания.

Эту идею, которая была высказана в начале 90-х, сегодня интересно рассмотреть в контексте роботизации. Если удастся воссоздать работу человеческого мозга у робота, значит ли это, что к роботу придется применять и человеческую этику? Ведь сознания, получается, не будет ни у тех, ни у других - и поэтому отношение к ним должно быть одинаковое.

Харари, кстати, тоже поднимает несколько этических вопросов. С одной стороны, говорит он, даже если идея (она же иллюзия) о собственном сознании есть только у человека, это не значит, что сознания нет у животных (с этим, кстати, согласен и известный исследователь мозга Дик Свааб). И если уж мы не можем удостовериться в наличии сознания у других людей, то что уж говорить о собачках и коровах! Значит ли это, что пора распускать фермы и переходить на веганство - на тот случай, если животные таки могут осознавать боль и страх?

С другой стороны, если сознание - лишь побочный эффект эволюции, то можно подумать: а зачем его вообще учитывать? Если все, что с нами происходит - лишь поток электрических импульсов в мозге (а он не может быть ни «хорошим», ни «плохим»), то почему тогда нельзя насиловать и пытать людей (или животных)? Харари предупреждает, что нужно быть осторожными в таких рассуждениях, потому что с ними можно зайти очень далеко.

Конечно, далеко не все ученые согласны с концепцией иллюзорности сознания. Многие нейробиологи сейчас пытаются разгадать тайну сознания - как раз для того, чтобы объяснить, как из массы электрических импульсов рождаются желания, мысли и чувства. И почему они - это нечто большее, чем просто сумма своих компонентов.

А пока можно применять концепцию иллюзии сознания в своей жизни, когда вы начинаете воспринимать все слишком всерьез - и эмоции кажутся невыносимыми. Возможно, тогда вас утешит такая мысль: все то, что делает с вами сознание - лишь набор электрических импульсов в мозге (но это не точно).

Во всех духовных традициях есть представление о том, что наше восприятие реальности искажено. В индуизме и буддизме говорится о «пелене иллюзии», в христианстве — о том, что мы «видим мир гадательно, словно через тусклое стекло».

Нейроученая Венди Хэзенкамп/Wendy Hazenkamp в своей статье для журнала Tricycle рассказывает о том, как современная наука объясняет возникновение этой иллюзии на уровне работы человеческого мозга. И о том, возможно ли это изменить.

Перевод Анастасия Гостева

Похоже, люди постоянно хотят что-то поменять: купить новейший гаджет, найти новую работу, улучшить свои отношения. Вещи, которые просто “такие, как есть”, не приносят им полного удовлетворения. Буддисты описывают эту ситуацию термином дуккха,обозначающим “страдание” и считают, что дуккха является неотъемлемой частью существования (хотя этот термин действительно часто переводится как “страдание”, по сути на пали дуккха означает “беспокойную нетерпеливость” — прим. пер.).

Мы часто верим, что можем достичь счастья, изменив какие-то внешние обстоятельства в нашей жизни и в нашем окружении. Мы игнорируем тот факт, что в значительной мере наши страдания поддерживаются и “увековечиваются” нашим собственным умом. Именно привычные шаблоны работы нашего ума определяют наше восприятие событий, наши эмоциональные реакции на других людей, а также то, как мы видим мир в целом: как “хороший” или как “изначально ущербный”.

Эти же шаблоны влияют на самые простые, базовые проявления нашей повседневной жизни. Наши психические и поведенческие привычки лежат в основе всего многообразия нашего жизненного опыта, и большинство из этих привычек мы просто не осознаем. Они управляют нашей жизнью, и в результате мы проживаем ее на автопилоте.

В буддизме эти привычки нашего ума имеют самое непосредственное отношение к концепции кармы. В каждый момент времени наше сознание не свободно, а жестко определено тем, в каком состоянии оно находилось в предыдущие моменты, и вся совокупность нашего прошлого опыта определяет всю совокупность нашего текущего опыта. Наши действия (к которым относится не только наше поведение, но также и мысли) оставляют следы в наших умах, и вероятность того, что в будущем мы поступим или подумаем также, увеличивается.

Корейский учитель дзен Даэнг Кун Сумин (Daehaeng Kun Sumin) описывает это так: “Люди часто относятся беспечно к тем мыслям, которым они позволяют появиться в своем уме. Они думают, что как только забудут эту мысль, она перестанет существовать. Это не так. Однажды проявившись в вашем уме, мысль продолжает функционировать, и однажды к вам возвращаются ее последствия”.

Но вот что поразительно — эти древние представления о карме (по крайней мере в том виде, в каком они описывают связь причины и следствия на протяжении одной жизни) с поразительной точностью отражают представления нейроученых о том, как работает наш мозг. Один из самых фундаментальных принципов современной нейронауки был сформулирован в 1949 году канадским нейропсихологом Дональдом Хеббом (Donald Hebb) и известен как “закон Хебба” или как “теория клеточных ансамблей”. В своей книге “Организация поведения: нейропсихологическая теория” он постулировал принцип взаимодействия нейронов, который часто описывают одной фразой — “нейроны, которые возбуждаются вместе, связываются вместе” (“Neurons that fire together, wire together”).

В этой основополагающей работе Хебб выдвинул предположение, что “любые две клетки или системы клеток, которые повторяющимся образом активны в одно и то же время, будут тяготеть к соединению, и активность в одной клетке или системе клеток будет способствовать активации другой клетки или системы клеток”. Это основная предпосылка нейропластичности — способности нашего мозга меняться в ответ на новый опыт.

Механизм нейропластичности был выявлен в результате многочисленных тщательных научных исследований, изучавших, как нейронные сети нашего мозга физически возникают и обновляются на микро-уровне. Представьте себе два нейрона, соединенных друг с другом таким образом, что активность первого нейрона повышает вероятность возбуждения второго нейрона. Если мы начнем снова и снова стимулировать два нейрона одновременно, через несколько часов точно такая же как и раньше стимуляция первого нейрона приведет к более сильному электрическому ответу со стороны второго нейрона.

Это связано с тем, что первая клетка начнет выделять больше химических нейротрансмиттеров, а вторая клетка сформирует больше рецепторов, способных воспринимать эти нейротрансмиттеры. Эти молекулярные изменения приведут к тому, что между двумя нейронами возникнут более прочные связи. Если такая совместная активация повторяется на протяжении длительного времени, нейроны физически меняют свою форму — отращивают новые дендриты, чтобы еще сильнее укрепить связь.

Это самый простой пример того, как две клетки взаимодействуют друг с другом, а в живом мозге ежесекундно происходят миллионы подобных взаимодействий. Каждый нейрон общается еще с тысячами других нейронов, порождая невероятно сложную сеть соединений. В результате непрерывного процесса возникновения новых устойчивый нейронных связей, в нашем мозге постепенно формируются новые нейронные сети, связанные с тем опытом, которые повторяется в нашей жизни чаще всего. Эти нейронные сети отражают наше личное знание о каждом конкретном объекте, человеке или ситуации, которое проявляется в нашем опыте как ощущения, воспоминания, эмоции, мысли и поведенческие реакции.

И по мере того, как мы проживаем нашу жизнь, те нейронные контуры, которые мы используем наиболее часто, становятся жесткими и невероятно устойчивыми. На практике это означает, что они включаются едва ли не на автомате, и их гораздо легче активировать по сравнению с новыми, ранее не использовавшимися, контурами. Для первичной активации этих старых контуров нужно меньше энергии, чем для активации новых, и тогда потакание своим привычкам становится в буквальном смысле “путем наименьшего сопротивления”.

Мозг можно сравнить с механизмом сохранения энергии: от 20 до 25% клеточной энергии нашего тела используется именно нашим мозгом (в то время как его вес составляет примерно 2% от веса тела), поэтому в результате мощного эволюционного давления мозг научился быть максимально эффективным и экономным.

Подобно реке, которая предпочитает течь по своему руслу, вместо того, чтобы прокладывать себе новый путь к берегу, когда у мозга есть выбор между двумя действиями, он выбирает то, которое ему хорошо знакомо и повторялось много раз, потому что энергетически оно более выгодно.

Грег Данн, «Нейроны Пуркинье», 2008. Чернила на бумаге в цифровой обработке.

Нетрудно заметить связь между этими исследованиями и концепией кармы. Любой наш субъективный опыт — идеи и мысли, эмоции и ощущения, поведение — имеют свое отражение на клеточном уровне. Миллионы нейронов оживают в сложных сетях взаимодействий, лежащих в основе каждого нашего переживания. Чем чаще воспроизводятся какие-то специфические шаблоны активности нашего ума, тем глубже становится определенная психическая колея. В результате, вовлекаясь в какую-то мысль или действие, мы более склонны в будущем повторять это вновь и вновь, так как каждая наша мысль и каждое наше действие активируют определенные нейронные связи.

С одной стороны, на это можно посмотреть просто как на механизм сохранения энергии или связь между биологической причиной и следствием. С другой стороны, это и есть закон кармы, ежедневно проявляющийся в нашей обычной жизни. Наш мозг в буквальном смысле становится тем, что мы думаем.

Эти кармические аспекты нейропластичности имеют важное применение. Согласно буддийским воззрениям, причиной страдания и непостоянства являются иллюзия и неведение — наша неспособность увидеть подлинную природу реальности. Вместо того, чтобы осознавать непостоянство и пустотность всех мирских проявлений, мы склонны рассматривать вещи как реально существующие и неизменные, обладающие независимым существованием. Мы относимся к людям и объектам вокруг нас как к отдельным, состоящим из разрозненных частей, и приписываем им некую врожденную личность. И мало того — мы вдобавок ко всему точно также относимся и к самим себе.

Это ошибочное восприятие реальности и является причиной дуккхи, в результате чего мы погружаемся в нескончаемый поток желаний и разочарований, единственной задачей которого является защита и поддержание нашего чувства “Я”.

А способность нашего мозга быть пластичным приводит к тому, что эта иллюзия поддерживается благодаря нейронному механизму, ответственному за процесс формирования понятий. Давайте рассмотрим пример того, как возникает новое понятие в ответ на новый визуальный стимул. (Этот пример взят из книги Томаса Льюиса, Фари Амини и Ричарда Лэннона “Общая теория любви”).

Представьте себе маленькую девочку, которая только начала учить буквы. Она впервые в жизни видит заглавную букву А, и эта буква написана орнаментальным шрифтом. В тот момент, когда они видит А, в визуальной системе ее мозга активируется определенная группа нейронов.

В другом букваре она видит другую А — на этот раз в ее основании есть арбуз. Активируется немного другой набор нейронов — в нем будет много тех же нейронов, которые активировались в первый раз (так как у буквы А в обоих случаях есть общие элементы, которые стимулируют одни и те же нейроны), но добавятся и новые, а каких-то из первого набора не будет.

В третий раз девочка увидит А, написанную каким-то другим шрифтом — и вновь активируется основная группа нейронов, связанная с неизменными элементами буквы, и какие-то дополнительные нейроны.

Каждый раз, когда ребенок видит одну и ту же букву, написанную немного иначе, активируются нейроны, связанные с восприятием элементов буквы, выглядевших одинаково во всех предыдущих случаях, и по закону Хебба они оказываются все сильнее связаны друг с другом. В случае буквы А такими выглядящими одинаково элементами являются две линии, расположенные по углом друг к другу и горизонтальная черта между ними. Когда мозг начинает находить и выделять эти одинаковые элементы в каждом новом симуле, у ребенка формируется понятие буквы “А”. Позже сюда добавится звук и понимание места этой буквы в слове.

В результате каждый раз, когда девочка будет видеть две соединенные наклонные линии и горизонтальную линию между ними, в ее мозге будет немедленно включаться нейронный контур, ассоцирующийся с восприятием буквы А, и благодаря этому она будет легко узнавать эту букву и понимать, что она видит.

Концептуальная обработка реальности невероятно удобна и полезна, когда речь идет о взаимоотношениях с миром и другими людьми. Именно благодаря способности создавать новые понятия мы можем учиться и запоминать. Без нее простейшие задачи ставили бы нас в тупик, потому что мы бы вновь и вновь, словно впервые в жизни, изучали ложку или шариковую ручку, пытаясь догадаться об их предназначении.

Но у концептуального мышления есть и обратная сторона: по самой своей природе устоявшиеся понятия нарушают непосредственность нашего восприятия. И в буддизме об этом известно давным-давно. Американский ученый Джон Данн (John Dunn) приводит в пример буддийского философа Дхармакирти, жившего в VII веке. Дхармакирти рассуждал о том, что сталкиваясь несколько раз подряд с каким-то уникальным элементом объекта, мы порождаем “ложное осознавание”.

Оно является результатом того, что наш ум создает “одинаковость” (а это понятие), выделяя все объекты с таким элементом в отдельный класс — потому что это наиболее уместно для наших непосредственных нужд. Из-за привычки оперировать устойчивыми понятиями, мы не осознаем, что в действительности данный элемент объекта уникален. Напротив, мы уверены, что понятие в нашей голове отражает некую фундаментальную сущность этого объекта.

Современная когнитивная наука также подтверждает тот факт, что концептуальное мышление отвлекает нас от непосредственного восприятия. В примере с буквой А группы нейронов, связанные с различиями в написании, не образуют устойчивых связей, потому что этот визуальный стимул не повторяется — это обратная сторона закона Хебба. Из-за того, что усиливаются связи только между нейронами, связанными с восприятием одинаковых эелементов, акцент в сознании девочки смещается с уникальных и неповторимых деталей на уже знакомые. Она не воспринимает уникальность! Чистота ее восприятия в некотором роде нарушена. Концептуальные фильтры в нашем мозге порождают пелену иллюзии, скрывающую от нас истинную реальность.

Грег Данн, Гиппокамп II, 2010. Лак на сплаве золота и алюминия.

Мы не замечаем взаимозависмость и непостоянство окружающего нас мира, потому что мы кристаллизуем наш опыт в заранее сформированные составные шаблоны, которые кажутся нам неизменными во времени. Мы не видим пустотности вещей, потому что верим, что наши понятия отражают сущность вещей. Нам кажется, что определенное соединение линий действительно является буквой А и всегда будет ей.

Когда речь идет о букве это не выглядит серьезной проблемой. Но проблема появляется тогда, когда мы столь же узко воспринимаем людей и более сложные явления, навешивая на них упрощающие ярлыки. И, как следствие, мы не видим других людей (и даже самих себя) во всей уникальности текущего момента. Похоже, что иллюзия — наше некорректное восприятие реальности — является естественным следствием фундаментального биологического процесса, прекрасного в своей практичности и элегантности, но и угрожающего нам большими заблуждениями.

Что же нам делать? Неужели мы обречены разыгрывать нашу жизнь, полагаясь на милость рутинных нейронных шаблонов? И буддизм, и современная нейронаука уверены, что нет. Те же самые нейропластичные свойства нашего мозга, благодаря которым мы обретаем свои кармические ограничения, могут помочь нам освободиться из плена иллюзии.

На протяжении веков люди обращались для этого к созерцательным практикам, и их опыт свидетельствует о том, что трансформация возможна. А недавно и нейронаука — отчасти именно благодаря своему тандему с буддизмом — обнаружила ранее неизвестный факт, что наш мозг может меняться на протяжении всей жизни. Это хорошие новости: если вы регулярно практикуете медитацию, вы можете изменить ваш мозг, причем весьма значительно.

Дело в том, что механизм нейропластичности активен постоянно, мозг постоянно обновляет свои нейронные сети в ответ на текущий опыт. Если мы начинаем осознанно выбирать свой текущий опыт, мы можем активировать нужные нам отделы мозга.

Благодаря регулярной практике медитации мы можем начать осознавать свои психические привычки. А заметив их, мы можем сделать выбор — следовать им или попробовать изменить их, попробовать реагировать не автоматически, а осознанно. И тогда мы можем сформировать новые устойчивые нейронные контуры. Со временем мы можем направить нашу реку в новое русло.

Но это нелегко. Мы начинаем менять глубоко укоренившиеся психические привычки, которые сформировались благодаря тысячам, если не миллионам повторений. Вдобавок ко всему, этот процесс перепрограммирования требует много энергии — это касается и усилий, которые мы прикладываем, чтобы, например, не позволять уму блуждать, и клеточной энергии, которая необходима для создания новых устойчивых синаптических связей между нейронами.

Эти процессы на биологическом уровне отражают то, что в буддизме называют “очищением кармы”, и являются первым шагом на пути к осознанию, что кроме нашей личной кармы существует еще и карма коллективная, проявляющаяся в столь же глубоко укоренившихся социальных шаблонах поведения и мышления и охватывающая не только нашу индивидуальную жизнь.

Нам нужно набраться духу, потому что временами эта работа может быть чрезвычайно изнурительной, как психически, так и физически. По мере того, как в нашем мозге начинают возникать новые нейронные пути, старые постепенно ослабевают из-за редкого использования. И это очень вдохновляющее понимание: изменения возможны, и трудности на пути естественны. Понимание того, что для создания новых устойчивых нейронных контуров нам нужно снова и снова поступать и думать по-новому, помогает нам обрести терпение в практике медитации. Если у нас хватит преданности, мы сможем создать новые здоровые психические наклонности — к мудрости и состраданию, осознанности и доброте. Вот зачем нужна практика медитации.

Вопрос, насколько мы можем в действительности выйти за пределы этой иллюзии и изменить ситуацию, при которой абстрактные понятия “овеществляют” наш текущий опыт, по прежнему открыт в нейронауке. Как мы знаем, буддизм утверждает, что человек может начать воспринимать мир напрямую и обнаружить пустотность, которая находится за пределами всех понятий.

С биологической точки зрения мы, вероятно, никогда не сможем полностью свести на нет физические проявления тех структур нашего мозга, которые ответственны за концептуальное мышление. В конце концов, оно необходимо нам для осмысленного функционирования в мире.

Но благодаря практике медитации мы можем изменить свое отношение к нашим концепциям, мы можем увидеть их основания. И тогда постепенно мы сможем приподнять завесу майи и увидеть истинную природу реальности.

На первый взгляд кажется, что голубые линии определённо имеют наклон относительно друг друга. На самом деле они строго параллельны, а обманчивый эффект создаётся благодаря комбинации цветов. Проверить это можно, посмотрев на картинку немного прищурившись и скосив глаза.

Все кружки на этом фото одного цвета, но нам кажется, что они окрашены в разные тона. Фактически же единственное отличие - это цветные линии, которые их окружают. Весь секрет в них.

8. Иллюзия с поездом

Посмотрите внимательно на картинку. Поезд едет в тоннель или, наоборот, выезжает из него? Вы удивитесь, но правильного ответа нет! Всё зависит от того, как смотреть. Немного попрактиковавшись, можно даже научиться управлять поездом, заставляя его двигаться в нужном направлении.

9. Вращающиеся подшипники

Ещё одна ломающая мозг гифка, кардинально меняющая суть в зависимости от точки зрения. Если смотреть на цветные кружки в центре и переводить взгляд с одного на другой - серые круги будут вращаться то в одну, то в другую сторону.

Иллюзия строится на разнице в восприятии движения, когда объект находится в центре или на границе периферийного .

Девушка в центре кружится по часовой стрелке или против? Всё зависит от того, на какую часть картинки вы смотрели до этого. Если сначала на левую, то девушка в центре будет кружиться по часовой стрелке, а если на правую - то наоборот, против часовой. Именно от этого зависит направление движения. Почему - вы уже знаете.

И напоследок самая крутая иллюзия. Знаменитая картина статична, и в ней нет ни малейшего намёка на движение. Но посмотрите в течение 30 секунд на вращающиеся спирали сверху и затем переведите взгляд на «Звёздную ночь». Здорово, правда?

Суть этой иллюзии в пост-эффекте движения. Когда мы долго смотрим на спирали, зрительная система начинает компенсировать движение, чтобы уменьшить этот предсказуемый раздражитель.

Но, если сразу посмотреть на статичную картинку, мозг какое-то время будет продолжать посылать сигналы для компенсации движения, несмотря на то что его там уже нет. В результате создаётся иллюзия вращения в обратную сторону.